Время для жизни [СИ] - taramans

— Ваня! Давай минутку… вот так полежим, хорошо? Только не надо глубже! Дай… привыкнуть!

Он ждал, нависая над ней на вытянутых руках.

«Хорошо, что физкультура — наше все! И руки в порядке, и пресс — в норме!».

Потом почувствовал, как Лиза начала по чуть-чуть двигаться ему навстречу.

— Полежи так… милый! Дай я сама!

«Как там в сказках пишут: «Долго ли, коротко!».

Но Косов почувствовал, что он вошел в нее… примерно на половину. Она снова открыла глаза, и горячо прошептала:

— Вот сейчас… помаленьку…, - все равно она придерживала его руками.

Он медленно опустился на нее, приподнявшись уже на локтях. Все-таки… поступательные движения позволили войти глубже. Лиза стонала все сильнее, но почти перестала его сдерживать. Только иногда, когда, видимо он позволял себе лишнего, чуть запускала ему коготки в кожу живота. Он сам застонал и опустив голову, впился в ее губы долгим поцелуем. И она ответила ему!

А потом…

— Все, все… хороший мой! Теперь не бойся! Все хорошо! — он и сам уже чувствовал, как входит в нее на полную длину. Хотя женщина еще вздрагивала в самый «острый» момент!

А еще через какое-то время, в течении которого он уже вполне себе повторял таблицу умножения, она раскинулась как можно шире, и вцепившись ногтями ему в попу, сама стала подтягивать его — все сильнее и резче!

Он, уже не сдерживаясь, мычал и даже… вроде бы рычал! А потом… сознание вспышкой вернулось — «вытащить!». Но только он сделал попытку, как Лиза схватила его за зад обеими руками и буквально притянула к себе! Распахнула широко глаза:

— Нет! Хороший мой! Не надо, я так хочу… пусть! Да, хочу, не сомневайся! Ну же!

Наверное, он закричал. Да и она… как-то смутно показалось в тот момент, что тоже… не молчала!

Подрагивая всем телом, он лежал на ней и разум медленно возвращался в его голову.

— Как же хорошо! Господи, как же мне хорошо! — ее шёпот наплывал откуда-то издалека. И горячее ее дыхание ему в шею!

Косов открыл глаза и зрение медленно сфокусировалось. В углу зала, в его темном углу, зеленым светились два глаза.

«Ты, Тихон Иваныч, все же… извращенец! Как там… вот — вуайерист! Во!».

— Ты как, красивая? — прошептал Косов.

Из-под него донесся тихий смех:

— Я думала, что я умерла! Но как же хорошо! Ты, Ванечка, оказывается… не только языком болтать горазд, с женщинами-то! И так… тоже… хорош!

— Повторим «сладкую смерть»?

Она снова засмеялась:

— Только дай мне чуть дух перевести… И слезь уж с меня! Ты, конечно, не сильно тяжел, но… Да! А у тебя коньяк еще есть?

Фляжка была совсем не большая и Косов огорченно признался, что — нет, все выпили!

— Сейчас. У Лизы, я точно знаю, у супруга есть небольшой запасец!

Она поднялась с тахты, и в шутку шлепнула его по плечу:

— Не подглядывай! — быстро натянула на себя «комбинацию», — Ну что ты лежишь? Пойдем, немножко выпьем, ты покуришь. Да… и я тоже покурю, мне сейчас успокоиться нужно! А то… как-то… подтрясывает всю!

«Успокаиваться ей сейчас как раз-таки и не надо! Я рассчитываю на продолжение!».

Но поймать ее он не успел — с коротким смешком Лиза выскользнула из его рук и прошла на кухню, мелькнув на фоне света из кухни просвечивающимся через ткань «комбинации» телом.

«А мне чего на себя натянуть? Теплые кальсоны, что ли? Ага — весьма эротический вид будет! Но и совсем голым выходить… не комильфо!».

Компромиссом стали штаны, натянутые на голое тело.

Лиза поставила чайник на плиту, повернулась к нему:

— Ну что, господин хороший, угостите даму папиросочкой? — улыбалась.

— Ты не похожа на шпанскую девчонку, на беспризорницу! — засмеялся Иван, — ты… слишком красива и еще… ухожена. Дама, а не пацанка!

Они курили вдвоем у открытой дверцы печи. Он — сидя на корточках, а она — опустившись на пол на колени. Косов все не мог себя пересилить и на смотреть на изгиб ее спины совсем рядом с ним, на приоткрытые колени, на бедра, обтянутые тонкой черной тканью «ночнушки».

Она видела, как он косит на нее и улыбалась.

— Вань! Хватит пялится — ты меня смущаешь!

«Курит она… красиво! И колени у нее — чашечки совсем небольшие, такие… утонченные, не широкие!».

Он не выдержал и провел рукой по ее спине, от приоткрытой кожи плеч, по спинке и задержал руку на ягодицах. Стал поглаживать.

— Ты без трусиков…, - хрипло прошептал.

Она фыркнула, отвела руку с папиросой вбок:

— Так кто-то же довел меня… Трусы все мокрые! Сейчас состирну… вон под умывальником, да повешу рядом с печью. Они быстро просохнут, а то — как домой идти?

Она закинула папиросу в печь и гибко изогнувшись, поднялась на ноги.

Косов негромко зарычал от вновь нахлынувшего возбуждения и обхватил ее обеими руками за бедра. Поднимаясь, задрал руками и «комбинацию», стал, уже не сдерживая себя мять и гладить ее бедра, попу, груди.

— Ваня! Ну что ты… Ну дай я все же постираю…

Ага! Где там!

Он развернул ее к себе спиной и подтолкнул к столу так, что женщина, чтобы не упасть была вынуждена опереться руками о стол. Задрал «ночнушку», закинул ее выше, к плечам.

Она охнула, когда он «вошел» и замерла. Косов на мгновение потерял голову, двигался резко и сильно.

— Ой… Ваня! Не надо так… сильно… о-о-о-х-х… и глубоко… Больно, Ванечка!

Он опомнился и снизил темп, перейдя к неглубокому проникновению. Лиза стонала и покачивала головой в такт его движениям. Потом он почувствовал, как она сама стала подаваться навстречу ему.

— Вот сейчас… сейчас… можно. Глубже… Ванечка!

Косов довольно грубо вцепился руками в ее бедра, и стал с силой работать своими. Женщина стонала, а потом стала и покрикивать. Он протянул правую руку и запустил ее в промежность подруги, стал пальцами стимулировать.

— А-а-а-а…, - сначала негромко, а потом уже и в полный голос «завелась» Лиза.

Ему пришлось терпеть до того мгновения, пока, наконец, не понял — «вот теперь пора! Теперь — можно!». Лиза, к тому моменту выпрямившись почти в полный рост, вдруг вскрикнула и упала на стол. Благо, что на свои руки головой, а не ударившись со всего маху лицом о поверхность. Так они и подрагивали — она просто всем телом, а он — еще и продолжая движения вперед — короткие и судорожные.

Она лежала довольно долго, замерев и не делая никаких движений. Косов ждал, так и